С началом Нового 2025-го года становится все очевиднее: Европа подустала от украинских беженцев, их проблем и необходимости финансовой помощи. Понять можно всех. Только на территории Германии к концу 2024-го все еще проживало не менее миллиона гражданских лиц, покинувших родину в результате боевых действий. Их надо поить, кормить, лечить, жалеть…
Фото: AP
К сожалению, сегодня беженцы из Украины, или, как точнее их назвать юридически, «лица, находящиеся под временной защитой», являются и теми категориями населения, которые все чаще обвиняются в совершении преступлений или сами становятся жертвами.
Мы выяснили, за какие противоправные деяния сажают украинцев в Германии, и почему почти каждая восьмая жертва изнасилования здесь — украинка.
Шансы быть изнасилованными
Месяц назад в Германии разразился скандал. Была опубликована статистика федерального ведомства уголовной полиции за 2023 год. Там было много цифр и фактов, вызывающих споры и неоднозначную трактовку, но особенно потрясли данные по преступлениям, совершенным в сексуальной сфере.
Всего в Германии, где проживает 84 миллиона человек (плюс 3 миллиона мигрантов) общее число изнасилований и домогательств в 2023 году, согласно данным этого официального ведомства, составило 105146 преступлений.
Количество украинских потерпевших — 8 343, то есть почти 8%.
По этим данным выходило, что беженцы в Германии (не только украинцы, а вообще все) совершают примерно 25 сексуальных преступлений ежедневно. Доля подозреваемых-украинцев в такого рода криминальных деяниях в 2023 году составляла 11,6%. А, например, у выходцев из Алжира, Марокко и Туниса — 8,9%.
Однако, статистика вещь лукавая. Все зависит, в чьих она руках и как используется. В процентах считается или в абсолютных величинах.
Так, число алжирцев и тунисцев составляет 0,6% от всех беженцев Германии. Тогда как украинцев — 33,1%. Вот и получается, что число совершенных сексуальных преступлений украинцами больше, просто в силу того, что намного больше их самих.
Иногда украинцы становятся крайними в силу слабого знания законов страны и разницы в менталитете.
«Беженцы могут не осознавать правовые нормы Германии, что приводит к недопониманию в конфликтных ситуациях с женщинами. А среди украинок есть такие, кто специально подает заявление в полицию об изнасиловании, чтобы решить свои финансовые проблемы. В украинских чатах постоянно встречаются сообщения и обсуждения того, как получить компенсацию морального вреда в таких ситуациях», — рассказывает русскоязычный житель Берлина Эрих Н.
По его словам, реальное сексуальное насилие в этом случае совсем не обязательная опция. Молодая беженка может пойти в ночной клуб, познакомиться там с немцем, провести с ним время, а потом заявить, что он ее принудил. Законы о сексуальных домогательствах в Европе суровы, но справедливы: жертва здесь права, а не «самадуравиновата».
«На самом деле изнасилования по факту может и не быть, но случай все равно попадает в статистику», — разводит руками мой собеседник.
По его словам, не редка и противоположная ситуация. «Моего приятеля из Восточной Европы так едва не посадили. Он познакомился с девушкой, кстати, немкой, в тот же вечер у них была близость по обоюдному желанию. Потом выяснилось, что она подала на него заявление… Так как, с ее точки зрения, добровольности не было. Ну, вот она подумала и решила, что он ее изнасиловал… И хотя потерпевшая уже достигла возраста сексуального согласия — у нас это 14 лет, она считалась несовершеннолетней, так как ей не хватало до 18 лет всего недели, а ему за это грозило обвинение», — продолжает Эрих.
Мужчину спасло только то, что барышня оказалась из маргинальной семьи, находящейся под контролем Югендамт, государственной ювенальной структуры наподобие нашей опеки, и уже пыталась проворачивать подобные схемы с другими доверчивыми незнакомцами.
Естественно, немцев волнует рост преступлений против сексуального самоопределения, то есть изнасилований, домогательств или принуждения.
Согласно статистике, украинцы на четвертом месте в списке виновников. Большинство подозреваемых прибыли из Сирии, Афганистана, Ирака, за ними следует мигранты из Эритреи, Турции, Сомали и Ирана.
Кстати, если сравнить с Россией, то у нас все не так плохо, как любят об этом последнее время говорить депутаты.
Недаром у нас почти не приводят абсолютных цифр по изнасилованиям, совершенным мигрантами, а только их рост в процентах.
Так, по данным МВД, с января по сентябрь 2024 года в России с населением 140 миллионов человек было ВСЕГО зарегистрировано 2 411 случаев изнасилований или покушений на изнасилование, что на 2, 3% меньше, чем годом ранее.
В первом полугодии 2024 года за изнасилования (ст.131 УК РФ) в России осудили 751 человека, из них иностранных граждан — 90.
По сравнению со 105+ тысячами изнасилований в Германии (8 + тысяч совершено беженцами) это вообще ни о чем.
Конечно, следует учесть, что, по традиции, в России подобные преступления остаются в значительной степени латентными: заявления потерпевших не всегда регистрируются правоохранительными органами, бывает и такое, что девушку по разным причинам уговаривают не давать делу ход…
Впрочем, в Германии часть преступлений также могут не дойти до суда, а виновные избежать тюремного наказания.
Жертва может исчезнуть, жертва может передумать и отказаться от показаний, свидетели не придут в суд, подозреваемый нанял хорошего адвоката, и тот убедил всех в оговоре или что потерпевшая не сильно пострадала.
Но в целом, даже если не смотреть криминальную статистику, ситуацию по украинским беженцам в Германии благополучной не назовешь.
Их слишком много, и они хотят продолжать оставаться в таком же статусе и с такими же преференциями, какие имели три года, как можно дольше. И все меньше это устраивает самих немцев.
Многие забывают, что, сложись обстоятельства иначе, те же украинцы находились бы в ЕС в совсем другом положении и на других условиях. Не теми, кому надо помогать и содержать, а наоборот, кто сам бы работал, не покладая рук, и опасался сделать что-то противозаконное, чтобы не быть депортированным.
Параграф 24
С точки зрения закона, назвать украинцев в Германии «беженцами» — не совсем точно. Да, так говорят и пишут, но это неправильно. Согласно § 24 закона о проживании в Германии, их статус определен как у мигрантов, которым предоставили проживание для временной защиты, — vorübergehende Schutz.
На практике в Германии такое понятие применяется впервые. В отличие от беженца, §24 включает: действующее разрешение на работу и учёбу, право на социальную помощь и поддержку, другие опции, доступные легальным иммигрантам.
Большинство граждан Украины сейчас имеют ВНЖ в Германии до марта 2025-го года, но затем (если ситуация с Трампом и его мирными соглашениями не решится) с этим статусом что-то нужно будет делать. И пока непонятно — что. Как изменится миграционная политика, если ситуация на Украине стабилизируется, и что предпринять, если все останется по-прежнему?
Станут ли украинцев массово депортировать из страны, как это происходило здесь в прошлом году с арабскими беженцами? Но насколько те согласятся уезжать добровольно?
Уже сейчас ситуация накалена слухами о возможном понижении мобилизационного возраста в ВСУ. Выслать молодых украинцев — это вернуть их на фронт.
Видна усталость как у самих беженцев, вот уже три года находящихся в подвешенном состоянии, так и приютивших их немцев. Которым тоже до смерти надоело быть гостеприимными хозяевами за свой счет.
«Периодически у нас проходят демонстрации протеста среди украинских беженцев, которые не хотят возвращаться к себе на Украину и против понижения возраста мобилизации, — рассказывает русскоязычная жительница Германии Анна. — У меня во дворе убирает мальчик-украинец, я ему сказала не участвовать в таких акциях. Полиция задержит, и поедет он к себе обратно на родину, а там только воевать. Он рассказал своим друзьям, чтобы тоже не ходили. А ночью смотрю — мне окна в отместку забросали яйцами. Самое ужасное, что это сделали по наущению украинских женщин. Якобы мальчишки трусы, а я их учу плохому. Но ведь самим женщинам ничего не грозит, они просто провоцируют, а у самих мужья спокойно сидят в Румынии или Болгарии», — возмущается моя собеседница. По ее признанию, сегодня ночью ее окнам опять досталось.
Немцы возмущаются тем, что будучи налогоплательщиками, их средства утекают как вода сквозь пальцы…
«Да, есть такое, что мужья-беженцы регистрируются в Болгарии, Румынии, Чехии, Венгрии. Жены же проходят в Германии как матери-одиночки. Подают липовые документы. Детское пособие платят всем, кто посещает школу и работает до 80 часов в месяц. Хотя тем же немцам его начисляют не всегда. Разве это справедливо? Детское пособие — 250 евро плюс алименты, медианно около 450 евро (точная сумма зависит от возраста ребенка)», — возмущается медсестра Роза из Магдебурга.
Она говорит, что ничего личного у нее к украинцам нет, но как они будут возвращать эти суммы, если выяснится, что получили их незаконно? В каких-то землях все спускают на тормозах, а где-то настрой весьма решительный.
Сейчас украинские граждане имеют Bürgergeld на каждого члена семьи, куда входят месячная выплата, оплата жилья, удостоверение на право посещения магазинов для малоимущих.
После окончания §24 на эту помощь уповать не стоит — по закону, Bürgergeld получают иностранцы с ПМЖ или граждане ФРГ.
«Некоторые беженцы пошли и поработали пару лет на полставки (это от 40 до 80 часов), и теперь им выплачивают пособие как малоимущим пенсионерам. А еще украинские женщины могут выходить на пенсию на 10 лет раньше немецких, и им обязаны ее платить, эти правила тоже никто не отменял», — продолжает пострадавшая от яиц Анна.
Она говорит, что не считает справедливым такое отношение, когда одни всю жизнь работали на свою страну, а другие пришли сразу на все готовое.
«Я не говорю за всех украинских беженцев. Есть те, кто социализировался, учится и работает, но многие полагают, что, раз они жертвы, потеряли дом и работу, не могут вернуться на родину, то им все должны. Но лично я никак не причастна к их проблемам, так почему я должна за это платить? И не только налогами. Знаете, сколько приходится тратить на стеклоочистители?» — задаёт Анна резонный вопрос.
Она надеется, что после марта 2025 года большинство беженцев потеряют свой статус и уедут обратно домой. «Нам местные власти обещают, что в 2025 году разрешат остаться только луганским, харьковским, донецким, крымским, запорожским и херсонским беженцам, а все остальные обязаны будут вернуться», — уверена она.
Но у нее нет ответа на вопрос, что будет, если украинцы не захотят уезжать, не предпочтут ли они нелегальный статус и подпольную работу, чем еще больше повысят уровень преступности в Германии. Возможно, чиновники найдут решение, чтобы дать возможность остаться украинцам, проявившим стремление интегрироваться в немецкое общество. Тем более, что тут есть проблемы, общие с России — например, демографический кризис. Коэффициент рождаемости в Германии чуть выше, чем у нас. В России в среднем женщина рожает 1,4 ребёнка за свою жизнь, в Германии — 1,53. При необходимом воспроизводстве населения — 2,1.
И уже идет речь о том, что здешние власти намерены доплачивать украинским семьям, если те готовы стать многодетными родителями и решать острые демографические проблемы самих немцев. Таких перспективных беженцев они не против оставить у себя даже на постоянной основе.
