В прокат выходит фильм Ивана И. Твердовского «Наводнение». Картина основана на одноимённом рассказе Евгения Замятина. По сюжету бездетная семейная пара берёт под крыло осиротевшего подростка. Несмотря на то что постановщик придерживается основного сюжета первоисточника, его авторское высказывание получилось более хлёстким и мрачным. Роли в ленте исполнили Анна Слю, Максим Щёголев, Софья Шидловская и другие.
В четверг, 6 апреля, в широкий прокат выходит драматический фильм Ивана И. Твердовского «Наводнение» по мотивам одноимённого рассказа Евгения Замятина.
История вращается вокруг тренера по плаванию Софьи (Анна Слю). Они с мужем Трофимом (Максим Щёголев) не могут завести детей и решают взять опеку над немой племянницей Аней (Софья Шидловская). Она росла в детском доме и после смерти родственников перестала говорить. Софья берёт её в команду, но, несмотря на спортивные способности, девочка не может влиться в новый коллектив. Единственный, кто протягивает ей руку дружбы, — Дима (Влад Прохоров), за которого она вступается довольно необычным, провокационным способом. Травля девочки со стороны сверстников усиливается. Между тем Софья начинает ревновать племянницу к мужу, что приводит к целому ряду событий, которые оказывают большое влияние на отношения персонажей.
В картине чётко прослеживается связь с оригинальным произведением, несмотря на сюжетные и временные различия. Бассейн у Твердовского заменяет Неву, а вместо грязной пыли Замятина на экране — пар. Авторское видение режиссёра выражается и во всём остальном, в том числе в образах персонажей.
Своим неспешным, довольно монотонным повествованием Твердовский умело щекочет зрителям нервы. Картина получилась настолько реалистичной, что при просмотре можно испытать почти физический дискомфорт. Такой эффект достигается как убедительной игрой актёров, так и музыкальным сопровождением. Композитору и звукорежиссёру удалось найти мотивы, максимально доходчиво передающие эмоциональное состояние героев и атмосферу в целом: музыка напоминает звук бормашины, будто сверлящей все зубы сразу.
Например, в Софье просыпается вполне обоснованная ревность, однако она внешне никак её не проявляет и просто идёт с подругой в баню. Дальнейшие действия героини приводят к трагическим событиям. Если в рассказе автор мастерски описал последующие переживания Софьи, чем вызвал сочувствие к ней, то киноперсонаж с развитием сюжета всё больше вызывает чувство омерзения. Кажется, будто веником хлещут не только героиню Слю в бане, но и зрителя — по лицу. Напряжение не ослабевает вплоть до титров, сопровождаемых композицией Клода Дебюсси «Лунный свет».
Вместе с тем при просмотре картины возникают мысли о недопустимости происходящего. Кажется, что герои могли бы поступить иначе. Вероятно, безвыходность их ситуации постановщик попытался отразить в антураже — они не покидают тренировочный комплекс на протяжении почти всего фильма. Лишь под конец пловцы тренируются на улице.
Иерархия, построенная в фильме, очевидна сразу, но для решения конфликтных ситуаций между подростками никто не использует свой авторитет. Он нужен лишь для того, чтобы отчитывать, контролировать, тренировать или подставлять. Поначалу кажется, что над каждым человеком есть другой: над спортсменами — тренер, над тренером — директор и так далее. Вместе с тем эту иерархию Твердовский легко ломает, показывая в небольшом эпизоде волевого работника кухни, способного подчинить себе других, прямо как уборщица в нашумевшем «Треугольнике печали» Рубена Эстлунда, ставшая боссом на острове.
Например, Софья приходит в столовую, однако повар отказывается её обслуживать, пока та не вернёт всю посуду, которую унесла. После небольших уговоров героине приходится отправиться назад. Уже на пути к комнате легко догадаться, как она поведёт себя дальше. Софья — тренер, в ней есть физическая сила, но в то же время она слабый человек, подверженный страстям. Всю низменность героев постановщик отчётливо демонстрирует уже ближе к финалу.
В новой картине Твердовский не изменяет себе: как и в прежних своих проектах, он находит болевые точки общества и надавливает на них сначала осторожно, а затем и со всей силой. В «Наводнении», как и в «Классе коррекции», где героиня — неходячая, режиссёр показывает, как человек опускается до уровня безнравственного животного, встретившись с тем, кто априори слабее. Экранный мир постановщика будто становится ещё беспросветнее — реалистично-пессимистичное высказывание теперь подаётся в ещё более мрачном свете. В этом режиссёру помогает оператор Артём Емельянов, подбирая верные ракурсы. Большую роль в ленте играет и цвет — серые и мутно-зелёные оттенки выбраны не только для интерьеров, но и для одежды персонажей, лишённых радости.
