К усатым-полосатым на Руси всегда было особое отношение. Наши далёкие предки ничуть не сомневались в их «божественности».
Кот считался священным зверем-спутником «скотьего бога» Велеса, которого заодно почитали и как покровителя воинов, путешественников и охотников, хозяина торговли, искусства и магии. Вдобавок к этому в виде кошки могла бродить по земле Макошь — богиня судьбы, покровительница женщин и женских ремёсел, хозяйка воды и Мать Сыра Земля.
При таком раскладе разумный человек и помыслить не мог о том, чтобы обидеть котика. Если не Велеса прогневаешь, то точно Макошь разозлишь. Глупо ссориться с той, что прядёт нить твой судьбы.
И это ещё если не вспоминать такого славянского «котика», как Кот Баюн, который мог усыпить своим мурлыканьем и разговорами незадачливого путника (а потом, естественно, слопать), а мог исцелить любые болезни и подарить вечную жизнь.
Впрочем, после принятия христианства наши предки продолжали ценить кошек. В памятнике русского права XIII-XIV веков «Правосудие митрополичье» указывалось, что за кражу кошки преступник должен был заплатить хозяину штраф в размере трёх гривен. Для сравнения, за лошадь размер штрафа был 60 кун, а за корову 40. Одна куна равнялась 1/50 гривны. То есть кошку оценивали почти как четыре коровы и больше, чем две лошади.
С экономической точки зрения это выглядит удивительно, ведь на лошадях и коровах держалось хозяйство. Но — таков был закон.
Так что там с Васькой? По этому поводу есть вот какая версия.
После христианизации предки ещё долго и довольно ловко «вплетали» остатки язычества в свою жизнь. Естественно, открыто упоминать имя бога Велеса они не могли. Вместо этого славяне перенесли свои представления о нём на христианского святого Власия, которого также стали почитать как покровителя животных. Часто храмы святого Власия даже возводили на местах капищ Велеса.
Соответственно, кот тоже перешёл от Велеса к Власию «по наследству». Отсюда и кличка пошла — по созвучию. Называть котов Власиями (или тем более Власьками) церковь бы не позволила, а вот против Васьки возразить было нечего.
