Депутат Государственной Думы высказался о цифровом рубле.
Мы живём «в стране, охваченной глубоким, почти тотальным параличом органов государственного управления. Это не метафора и не риторический приём — это констатация факта, который виден даже невооружённому взгляду. Решения по вопросам, требующим изменения уже принятых установок, просто не принимаются», считает депутат Госдумы, публицист, доктор экономических наук Михаил Делягин.
Причина такой позиции власти проста: «Мы же их уже приняли, поэтому не можем даже рассматривать этот вопрос», заявил депутат. Такая логика действует уже не первый год. «И при этом — парадокс — решения, которые вносят сиюминутные изменения в налоговое или регуляторное поле, проходят «как нож сквозь масло»: снижение планки для ИП в 6 раз за один день, повышение утильсбора через 2 месяца — всё это реализуется мгновенно», — сообщил он.
А вот отменить или ввести что-то принципиально новое — невозможно, высказался депутат ГД. «Почему? Потому что система боится. Не внешнего врага, не санкций, не кризиса. Она боится самой себя», — написал политик.
Этот паралич порождает «странное коллективное состояние — все ждут», сообщил Делягин. Уже третий год. Чего именно — никто не может сказать. Но ожидание стало стилем жизни, утверждает экономист. Оно пронизывает и экономику, и политику, и общественное сознание.
Мы не планируем на год вперёд, не говоря уже о пятилетке, отметил публицист. «Горизонт мышления сжался до трёх месяцев. И в этом контексте любая инициатива, особенно если она касается финансов, вызывает у населения не интерес, а подозрение: «Если государство что-то предлагает — значит, в этом есть подляна»», — пишет депутат.
Возьмём, к примеру, цифровой рубль. В природе не существует «крипторубля» — есть только цифровой рубль, «проект, который с самого начала был обречён. Почему? Потому что он решает две задачи, органически несовместимые с нынешней российской государственностью. Первая — обеспечение устойчивости к западным санкциям через невидимые для Лондона расчёты. Вторая — ограничение коррупции. Но экономикой управляют либералы —«обслуга финансовых спекулянтов», а в конечном счёте — «обслуга Лондонского Сити». Для них идея ухода от западной финансовой системы противоестественна», — сообщил он.
А борьба с коррупцией? «Вспомним: первый английский учебник по использованию коррупции как инструмента внешней политики был официально издан ещё в XVIII веке. Выступать против неё — значит нарушать неписаные правила игры», — заявил Делягин.
Поэтому цифровой рубль превратился в «бирюльку» — игрушку, в которую все дружно играют, но никто всерьёз не воспринимает, сообщил депутат. Инициаторы проекта — вроде Аскар Богатовой — тихо уходят в другие сферы, например, в монополизацию QR-кодов (что, впрочем, тоже не выгорело — Сбербанк оказался сильнее). А Банк России, возможно, «использует истерию населения вокруг цифрового рубля, чтобы отвлечь внимание от своих настоящих провалов», — заявил политик.
Но самое тревожное — это налоговая политика, которая «превратилась в механизм системного выкачивания ресурсов из малого бизнеса», сообщил экономист. Снижение порога для ИП с 60 до 10 миллионов — это не поддержка предпринимательства, а ловушка, утверждает депутат. «Этап первый: предприниматели начнут дробить бизнес. Этап второй: налоговая служба, работающая на автопилоте, начнёт ловить таких «дробителей» — ведь это одно из самых простых нарушений для выявления. И даже если юристы докажут в суде, что дробления не было, последствия могут быть куда серьёзнее: вспомним прецедент, когда успешного бизнесмена в итоге объявили иноагентом — не за налоги, а за то, что он «слишком хорошо» защищался», — пишет политик.
Альтернатива — перейти на уплату НДС. Но НДС — это технически сложный инструмент, утверждает Делягин. «Бухгалтер, способный посчитать 6% с оборота, легко ошибётся в расчётах НДС. И тогда инспектор не станет штрафовать за тысячу рублей — он подождёт, пока ошибка накопится до пары миллионов, а потом спишет всё со счёта «по-доброму и спокойно». Судиться? Можно. Если остались средства», — повествует Делягин.
И всё это происходит на фоне того, что в наличном обороте лежит полтора бюджета страны — около 54 триллионов рублей. Но эти деньги — в банках. «И никто не верит, что государство не попытается их «мобилизовать». Люди помнят, как в 90-е забирали сбережения. Они помнят, как в 2022-м замораживали валютные счета. И теперь любая инициатива, связанная с деньгами, вызывает панику», — сообщил депутат.
При этом отменить наличные невозможно — не только потому, что «генералы не знают, как брать взятки без кэша», но и потому, что наличные — это «последний барьер доверия между гражданином и государством», высказался он. «Пока этот барьер существует, государство не сможет полностью превратить экономику в цифровой концлагерь», — заявил Делягин. «Кстати, о доверии. Недавно мне рассказали страшную сказку: налоговые инспектора якобы берут штрафы наличными и приобретают особняки на Рублёвке. Я, конечно, не верю в такие сказки. Но если бы я был грамотным инспектором, я бы покупал недвижимость не на Рублёвке, а в тех местах, где меня никто не найдёт — на Волге, на водохранилище или в «непроизносимых странах». А уж точно не в Москве. Но это лирика», — пишет политик.
Главное — «система не хочет меняться», утверждает депутат. «Она не хочет признавать ошибок. Она не хочет пересматривать решения. Она просто ждёт — ждёт внешнего шока, катастрофы, войны, чтобы потом сказать: «Мы же предупреждали». Но катастрофа не станет решением. Она станет лишь продолжением паралича в новых условиях», — заявил экономист.
И в этом контексте особенно тревожно звучит заявление главы ЦБ о том, что теперь ключевая ставка будет зависеть не от инфляционных ожиданий (которые, к слову, падают), а от дефицита бюджета, сообщил он. То есть, если бюджет будет дефицитным, ставку не уменьшат — даже если инфляция уйдёт вниз. Это чистой воды «политическое решение, прикрытое экономическими терминами», заявил публицист. А что будет, если ставка вырастет до 14–15%? Никто не отвечает. Потому что вопрос «неприличный».
«Между тем, в мире происходят события, которые могут разрушить всё, что мы построили за последние годы. Например, транспортный коридор «Север–Юг» — наша альтернатива «Великому шёлковому пути» — находится под угрозой. Не из-за санкций, а из-за железных дорог Ирана, которые не справляются с нагрузкой», — пишет Делягин. И никто не знает, как это исправить, отметил депутат. «Две проблемы — дураки и дороги, — говорят. — С одной можно справиться тяжёлой дорожной техникой. Но с дорогами — никто не знает, что делать». Так и с Ираном.
«И всё же, несмотря на мрак, я сохраняю исторический оптимизм. Да, страна окружена кольцом интервентов. Да, система в параличе. Но бывали времена и хуже. Главное — не поддаться иллюзии, что кто-то сверху «всё решит». Никто не решит. Решать придётся нам — через ясность мышления, через отказ от иллюзий, через понимание, что настоящая безопасность — не в цифровых кошельках, а в живой экономике, в наличных деньгах, в способности принимать решения», — резюмировал Делягин.
Мнение редакции может не совпадать с мнением Михаила Делягина.
Читайте также: «Вместо нужд общества бюджет прокручивают в коммерческих банках»: Делягин обрушился с критикой на Минфин
