Утром 19 октября, злоумышленники воспользовались окном без сигнализации, выдали себя за ремонтников фасада, проникли в Лувр и вынесли драгоценности французской короны.
Эксперт по антиквариату Максим Бруев рассказал, как в России реализуют краденые вещи, несут ли ответственность ломбарды и каковы шансы найти экспонаты из Лувра.
Фото: Agenzia Fotogramma/Keystone Press Agency/Global Look Press
тестовый баннер под заглавное изображение
– Судьба краденых экспонатов разнообразна, – говорит Максим Бруев. – Лучший вариант, если они где-то засветятся, их найдут и вернут. Ещё хороший вариант: если их украли под заказ, они осядут в частной коллекции. Самое ужасное, что их могут пустить на лом драгоценных металлов.
– Вероятность вернуть такие вещи минимальна?
– Статистику возвращённых предметов культурной ценности в мировом масштабе не знаю. Но истории, с ними связанные, могут быть увлекательными и непредсказуемыми на протяжении сотни лет.
– Если к вам на оценку приносят предмет и у вас возникают сомнения, что делать?
– При покупке предметов каждый оценщик старается собрать максимум информации, чтобы понять происхождение и вероятность подделки в процентах. В России есть закон, строго наказывающий за скупку краденого: скупкой считается случай, когда покупатель знал о краже. Поэтому часто не принято спрашивать, откуда предмет. Оценщик сам для себя оценивает дальнейшие риски, если понимает возможные проблемы. У оценщика, как правило, большая насмотренность, и он по предмету плюс по продавцу уже примерно понимает, откуда всё это и какие риски.
– Вы сталкивались с чем-то подобным?
– Проблемы имущественного характера возникают очень часто. Например, нам принесли предметы, не обладающие культурной ценностью, предположим, чайный сервиз СССР. А потом к нам приходят люди и говорят: «У нас его украли, и мы хотим вернуть». В таких случаях я направляю их в полицию и прошу уже с ними установить право собственности. Мы можем войти в ситуацию и вернуть предметы, если точно понимаем, что правда нам ясна. Но это бытовые отношения. А вот с культурными ценностями — большая ответственность. Если предмет сомнительный, но нет прямых доказательств, то наша политика — лучше взять его и сохранить контакты продавца, чтобы потом полиции было проще разобраться в ситуации.
– Если оценщик знает, что купил краденое, он несёт ответственность?
– Если оценщик купил краденое и знал – это уже УК РФ. Если не знал, а потом это выяснилось, то будет потеря денег, репутации, предмета – и хорошо, если не потревожат последующих покупателей.
– Допустим, кража в Лувре организована под конкретного заказчика – коллекционера. Зачем люди хранят такие вещи дома? Просто чтобы смотреть на них? Ведь даже не похвастаешься.
– Коллекционирование может быть болезнью с признаками зависимости, сродни наркомании. И тут уже нет грани к соблюдению правовых норм. Такие озабоченные люди с жаждой владения предметом готовы на краденое и создают свои коллекции для себя. А предметы Наполеона всегда пользовались популярностью. Их запросто могут и носить, и любоваться.
– Ювелирные изделия легко реализовать?
– Ювелирные украшения – самое простое в реализации. Их всегда можно разобрать на драгоценный лом. Это и самое печальное явление. Ну и хранить, перевозить их проще всего.
– Что касается украденных драгоценностей из Лувра: есть вероятность, что их не найдут?
– Для хранения таких вещей нужна выдержка. У воришек обычно «ручки горят» получить за это награду, если, конечно, в краже не замешены международные группировки.
– Если уж воруют в таких музеях, как Лувр, то в более маленьких это, наверное, обычное дело?
– Воруют всегда и везде. Это очень распространено. Особенно самими же сотрудниками.
– Думаете, преступление раскроют?
– В данном варианте это может быть рулеткой. Но мне кажется, шансов мало.
– На ваш взгляд, работали профессионалы?
– По мне, всё сделано грубо. Больше похоже на банду налётчиков, которые обычно воруют телефоны у прохожих, а тут решили перейти на более крупный куш.
