Австралиец Иэн Уилкинсон говорит, что прощает отравительницу Эрин Паттерсон за попытку убить его с помощью ядовитых грибов, но не может предложить ей прощения за то, что она убила трех других людей, отравив пирог с говядиной “а-ля Веллингтон”.
Pogiba Aleksandra/news.ru/Global Look Press
тестовый баннер под заглавное изображение
Пастор Уилкинсон, чья жена, невестка и шурин были убиты Эрин Паттерсон после того, как им подали обед в 2023 году, заявил верховному суду в Мельбурне в понедельник, что он еще не полностью оправился от смертельного отравления шляпочными грибами, от которого он чуть не скончался.
Как напоминает The Guardian, в прошлом месяце Паттерсон была признана виновной в убийстве 66-летней Хизер Уилкинсон, 70-летних Дона Паттерсона и Гейл Паттерсон, а также в покушении на убийство Иэна Уилкиносона.
В понедельник она предстала перед слушанием о признании вины, на котором суд заслушал заявления потерпевших перед вынесением ей приговора судьей Кристофером Билом. Уилкинсон, стоя в конце зала суда у стойки лицом к судье, а не к Паттерсон, около 20 минут говорил о последствиях того, что он назвал “судьбоносным обедом”.
“Я прощаю Эрин, — сказал он суду. – Что касается убийств Хизер, Гейл и Дона, я вынужден добиваться справедливости. Теперь я больше не жертва Эрин Паттерсон, а она стала жертвой моей доброты”.
Уилкинсон сказал, что он не держит зла на Паттерсон и молится за нее, чтобы она использовала время, проведенное в заключении, для исправления. Но пастор подчеркнул, что его по-прежнему беспокоит принятое ею решение убить его близких и попытаться убить его самого.
“Я огорчен тем, что Эрин действовала с бессердечным и расчетливым пренебрежением к моей жизни и жизни тех, кого я любил, — сказал он. – Какой глупостью может обладать человек, который думает, что убийство может стать решением его проблем, особенно люди, у которых по отношению к ней только добрые намерения?”
Заявление Уилкинсона было первым из семи заявлений потерпевших, зачитанных в суде в понедельник, из которых 28 были представлены суду. Пастор рассказал о своем браке с Хизер, который длился 44 года, и о потере радости и тишине, вызванных ее убийством. По его словам, она была домоседкой для их четверых детей и считала, что ее главная задача — вырастить из них хороших людей.
“Она была мудрой и обладала навыками, которые компенсировали мои недостатки, — сказал он. – Вместе мы смотрели в лицо жизни как одна команда, и нам было приятно находиться в обществе друг друга. То, как наши дети вели себя во время кризиса, связанного с нашей болезнью, и последующих судебных разбирательств, свидетельствует о ее материнских качествах… Травма, которую они пережили, когда умерла их мать, и моя близкая смерть оставили глубокие раны”.
Уилкинсон сказал, что “жить с такой мыслью было поистине ужасно, что кто-то мог решиться лишить ее жизни”.
Уилкинсон посетовал, что “так много внимания уделяется тем, кто творит зло, и так мало — тем, кто творит добро”, и сказал, что он также считает, что смерть Дона и Гейл стала вторым по значимости последствием преступлений Паттерсон для него.
Наоми Глидоу, его двоюродная сестра, зачитала в суде заявление Саймона Паттерсона, бывшего мужа Эрин, о том, что он стал жертвой насилия. Он сказал, что скучает по своим родителям и тете “больше, чем можно выразить словами, я благодарен, однако, за то, что они с Богом, и я увижу их снова”.
Саймон сказал, что, по его мнению, все трое могли бы дожить до 100 лет, учитывая гены их родителей, если бы их не постигла безвременная кончина.
По словам Саймона, двое их детей, сын 2009 года рождения и дочь 2014 года рождения, оказались “лишены тех отношений со своей матерью, о которых мечтает каждый ребенок”.
По его словам, они жили в “безнадежно испорченной семье, где был только один из родителей, и почти все знали, что их мать убила их бабушку и дедушку”, но оба ребенка оставались сильными и знали, что их всегда будут любить и поддерживать.
Саймон назвал судебный процесс и освещение в СМИ бесчеловечными. Он описал “бессердечное” и “достойное сожаления” поведение “незнакомцев” с фотоаппаратами и записными книжками в руках, которые ранним утром стучали в окно его дома и преследовали его и его детей, в том числе снимали их на камеру в общественных местах.
В суде также были зачитаны показания Линетт Янг, сестры Хизер и Гейл; Марты Паттерсон, матери Дона; Колина Паттерсона, младшего брата Дона; и Тима Паттерсона, племянника Дона.
Тим Паттерсон, заявление которого также зачитала его сестра Глидоу, сказал, что 30 июля, на следующий день после обеда, он записал в своем дневнике: “Дон и Гейл в больнице с явным пищевым отравлением после ужина у Эрин. Совпадение или здесь замешано зло?”
Его худшие опасения подтвердились на следующий день, когда их состояние ухудшилось.
“Почему Эрин решила, что работа всей ее жизни — это портрет смерти и разрушения?”, — сказал он.
50-летней Паттерсон не требовалось выступать во время слушания, за исключением того, что она подтвердила четыре вопроса о своих данных: дату рождения, возраст, предыдущее место работы и прежний адрес.
Выглядя более осунувшейся, чем в день вынесения приговора, когда она в последний раз была в суде, Паттерсон спокойно наблюдала за происходящим, но во время выступлений, казалось, проявляла эмоции, время от времени промокая глаза и нос салфеткой.
